За период долгой афганской войны было немало трагических и драматических эпизодов. Одним из них является бой 21 апреля 1985 года в Мараварском ущелье, в котором погибла почти вся рота спецназа.
Согласно директиве Генерального штаба ВС СССР от 7 декабря 1984 года с 12 декабря 1984 года по 13 января 1985 года на базе части был сформирован 334-й отдельный отряд специального назначения для выполнения интернационального долга в Демократической республике Афганистан. Говорят, что разведчик учится воевать в бою. Свидетельством тому — гибель первого солдата уже через месяц после образования отряда. Через 2 же дня произойдет трагедия, которая ляжет драматической страницей в историю афганской войны, которую так и назовут «Мараварская драма».
Менее чем за месяц до описываемых событий, 27 марта 1985 года, 334-й ООСпН, вошедший в 15 обрСпН (5-й ОМСБ) прибыл в Асадабад из Марьиной Горки (Белорусский военный округ).
20 апреля 1985 года в 22 часа отряд выдвинулся из Асадабада через паромную переправу на реке Кунар, получив приказ прочесать кишлак Сангам, находвшийся в Мараварском ущелье всего в 3 км от расположения части. По данным разведки, в кишлаке был замечен наблюдательный пост душманов в количестве 8-10 человек. С господствующих высот по обеим сторонам ущелья первую роту под командованием Николая Цебрука должны были прикрывать 2-я и 3-я соответственно.
Это был первый самостоятельный выход отряда после ввода в Афганистан и отношение к нему было как к учебному выходу.
Александр Кистень, непосредственный участник «мараварских событий», по этому поводу вспоминает:
«Отряд тогда только прибыл из Союза и успел принять участие только в одной операции совместно с 154 отрядом. Джелалабадцы нас взяли с собой специально для обучения.
Недалеко от Джелалабада пехота должна была окружить «зеленку». Но до этого в горы вышел спецназ.
Задача нашему отряду была поставлена простая. Занять и удерживать небольшую высотку. С одной стороны, мы на ней не мешали им работать и не требовали дополнительной опеки. С другой стороны мы все же прикрывали им спину. Приближение брони жители кишлака услышали издалека. Духи спокойно встали, умылись, и, может быть, даже позавтракали. После этого, также спокойно, сели в автобус и поехали к горам. Но здесь уже были мы. Завязался бой. Пехота же, по обыкновению, окружила пустой кишлак и прочесала его, ничего там не найдя.
В том же бою особо отличились группы Паши Бекоева и сержанта по фамилии Сержант. Духов зажали в овраге, а Бекоев и Сержант со своими бойцами обошли их сверху и забросали гранатами. В результате в овраге осталось восемнадцать «борцов за веру». У джелалабадцев даже не было раненых.
Для нас это был очень показательный бой. Как на картинке. Он оставил ошибочное ощущение легкости войны.
21 апреля к 5 утра на восточную окраину Сангама вышла 1 рота и прочесала его. Противника в кишлаке не оказалось, однако были замечены двое душманов, продвигавшихся в глубь ущелья. Находясь на наблюдательном посту у входа в ущелье командир отряда майор Тереньтьев продолжал руководить выходом. Получив доклад о группе душманов он отдал приказ обезвредить и захватить врага. Разделившись на четыре группы 1 рота Николая Цебрука начала движение вглубь ущелья к кишлаку Даридам. Таким образом рота осталась без прикрытия сверху. И только командир 3-й роты зрительно наблюдал его со своего наблюдательного пункта, о чем и докладывал командиру отряда о происходящем.
Первой в бой вступила группа лейтенанта Николая Кузнецова. Взяв четверых бойцов и оставив связиста со своей группой командир роты Николай Цебрук отправился к месту боя; остальные поднялись по правому склону и залегли на каменной террасе, пытаясь закрепиться на склоне. Свидетели того боя в один голос утверждают: Цебрук первым понял то, что уже произошло и должно будет произойти. Он будет убит пулей в горло.
С этого момента командир отряда теряет управление боем. Ловушка вокруг оторвавшейся от основных сил роты захлопывается. Душманы подтягивают подкрепление и выходят в тыл 1-й роте. Чтобы не пропустить 2-ю и 3-ю роту на подкрепление к своим душманы выставляют посты, с установленными на них ДШК.
Оставшись без поддержки основных сил, бойцы 1-й роты пытаются защититься там, где их застал бой. Небольшие группы закрепляются в дувалах. Кто-то в последней надежде на помощь, зажигает оранжевый дым. Но тем самым обнаруживают себя. Силы распределяются неравным образом, а запаса патронов и гранат хватает всего на несколько минут.
Этим временем в Асадабаде спешно формируется сводный отряд из оставшихся в расположении части солдат, бронегруппа ринулась на подмогу. Однако, тяжелая техника не могла переправиться через реку Кунар на пароме и ей пришлось спускаться к Наубадскому мосту в 10 км ниже по течению Кунар и лишь после этого 13 км возвращаться назад в сторону Мараварского ущелья.
Те 3 км, которые планировались для учебного выхода затянулись в 23 по напичканной минами и изъеденной сухими руслами и оврагами афганской земле. Из бронегруппы машин, выдвинувшихся в сторону ущелья, до места дошла только одна.
Судьбу роты Николая Цебрука она уже не могла изменить, но не прибудь тогда эта БМП, трудно предположить, что было бы тогда со 2-й и 3-й ротами, отбившимися в этот момент атаки духов.
Выполняя боевую задачу, взвод лейтенанта Николая Кузнецова был отрезан от основных сил и окружен душманами. Бандиты усилили обстрел группы. Отдав команду группе прорываться из окружения к своим, лейтенант Кузнецов с тыловым дозором остался прикрывать их отход. Затем из-под шквала непрерывного огня он вынес тяжело раненного в руку, ногу и лицо, прапорщика Бахметова С. В. , оказал ему необходимую помощь и вернулся обратно. Душманы продолжали атаковать.
Тяжело раненный в ногу Кузнецов отстреливался до последнего патрона. Но они скоро закончились. Из шести гранат осталась одна — она была крепко зажата в руке. Душманы кинулись на него в надежде взять советского офицера в плен. Подпустив врага ближе к себе, он взорвал себя гранатой Ф-1.
В этом же бою семеро бойцов (Бойчук, Вакулюк, Кухарчук, Марченко, Музыка и Мустафин) предпочтя смерть плену взорвали себя и окружавших их душманов штурмовой гранатой, сделанной из мины ОЗМ-72. Это был беспримерный в истории афганской войны подвиг.
Когда сводная рота все же вошла в Мараварское ущелье (это произошло во второй половине дня 21 апреля), навстречу ей вышли уцелевшие остатки 2-й и 3-й рот, выводя и вынося раненных товарищей.
Они рассказывали об ужасной расправе душманов над оставшимися там солдатами. Один из них — ефрейтор Федиев, когда один из душманов решил добить его, первым перерезал басмачу горло. Его мучили дольше всех, дробя кости камнями и прикладами автоматов.
По тревоге из Джелалабада на вертушках были переброшены 1-й ОМСБ (154 ооСпН) спецназа и десантно-штурмовой батальон 66-й бригады. В горы вышел базировавшийся в Асадабаде 2 батальон 66-й бригады. Небольшой учебный выход фактически вылился в небольшую армейскую операцию силами четырех батальонов. Несмотря на близость границы, в небе постоянно работали вертушки и фронтовая авиация.
В первый же день из глубины ущелья в сторону Пакистана потянулись мирные жители. Душманы знали, что Советская армия не оставит на поле боя ни одного солдата, ни живого ни мертвого. И тем не менее, оказывали жесточайшее сопротивление. За следующие два дня 5-й ОМСБ потерял еще троих бойцов. Несмотря на активные боевые действия, остальные три батальона не потеряли в ущелье ни одного человека.
Погибших собирали два дня. Многих пришлось опознавать по наколкам и деталям одежды.
Вспоминает Анатолий Пашин, разведчик отряда:
«Так было опознано тело сержанта Виктора Тарасова, который якобы был взят в плен и погиб от залпа НУРСов (неуправляемый ракетный снаряд) с наших вертолетов якобы потому, что вертолетчики видели уводимого в сторону Пакистана человека в „песочнике“, светлом комбинезоне, а Тарасов был одет в обычную полевую форму».
Некоторые тела так и пришлось везти вместе с плетеными кушетками, на которых ребят пытали.
Так трагично и страшно закончила свой путь «Мараварская рота». В этом неравном бою, когда четыремстам душманам и спецназовцам из Пакистана противостояла группа из 30 советских воинов, погибли 26 человек. Всего же за три дня боев 1-я рота 500-го ООСпН потеряла убитыми 29 человек.
Бой в Мараварском ущелье стал одним из самых драматических эпизодов афганской войны. Воины ушли из жизни, но не ушли из памяти тех, кто о них помнит. Они показали врагу, что даже мертвых их победить невозможно.
Вот и все. Отшумели дожди,
Отгремели последние грозы.
Догорели, исчезли ночные огни,
Как иссякли твои материнские слезы.
Ты рукою своей грубоватой от дел,
Как ребенка меня уж не будешь ласкать.
Видно, это и есть материнский удел —
Повзрослевших сынов в дальний путь провожать.
Быстро жизненный путь
Для тебя пролетел. Жизнь не жаль
Потерять для других.
Видно, это и есть
Материнский удел —
Быть бессмертием в детях твоих.
Виктор Тарасов